Гадина тут же приняла форму шара и перестала двигаться, вероятно, так работал её защитный механизм. Чтобы у нее вновь не возникло соблазна сожрать меня, я запустил ещё несколько шаров, подошел вплотную и приложил золотые узоры на моей руке к склизкой шкуре. Закрыв глаза, я вспомнил чувство, которое испытал, когда меня душил гигантский орт. По узорам словно пробежал блик света, раздался звук, похожий на тот, с которым газы вырываются наружу из организма, тварь дернулась и расползлась по земле белым бесформенным куском плоти.

Я тут же проверил у себя наличие эридия и зафиксировал его рост на четыре пункта. Неплохо. Отойдя на приличное расстояние от издававшей неприятный запах туши, проанализировал прошедший бой.

Электрический разряд, который я почувствовал перед нападением осьминога, вероятно был вызван действием той самой «Черной ауры», нового навыка, полученного, но еще не освоенного мною. Видимо так, он предупреждает меня об опасности. Если бы я об этом знал, то монстр не застал бы меня врасплох, и наш бой вряд ли бы продлился более двух минут — победить это склизкое чучело для меня не представляло большой сложности.

Сделав нужные выводы, я решил закрепить их на практике и поохотиться на своих новых знакомых. Пробродив по лесу до наступления вечера, я нашёл с помощью «Черной ауры» ещё трёх таких улиток-осьминогов. Двух сбил с дерева сферами. Третьей дал себя схватить, после чего приложил к её щупальцам узоры на своей руке и через минуту с дерева шлёпнулась белая куча воняющего дерьма.

Количество эридия выросло до девятнадцати пунктов. Выяснилось также, что эти твари живут обособленно, каждая строго на своей территории, видимо, они не приветствуют коллективную охоту.

С наступлением темноты я взобрался по лианам на дерево, соорудил с помощью взятой из дома веревки лежанку, проверил ее на прочность и завалился спать.

Ночь прошла на удивление спокойно. После завтрака, чувствуя себя хорошо отдохнувшим, я продолжил поиски улиток-осьминогов. К середине дня на моём счету было еще пять убитых тварей, и ровно сорок единиц эйдоса. Охота начала превращаться в рутину: я высматривал монстров на ветках, находил их, провоцировал и убивал, используя навык.

Ближе к полудню местность начала преображаться, на земле все чаще стали встречаться камни и передвигаться стало труднее. Решив не менять направление, я на всякий случай проверил магический навигатор — клякса всё так же неподвижно висела в центре круга.

Лес вокруг меня постепенно редел, а камни под ногами становились всё крупнее. Над головой виднелось голубое небо с редкими полосками облаков, где-то далеко впереди маячила одинокая гора, покрытая красивой снежной шапкой. То тут, то там по камням прыгали маленькие серые зверьки. Заметив меня, они начинали громко верещать, предупреждая своих об опасности, а затем быстро прятались в норах.

Идиллическая картина меня вконец расслабила, и атаку большого серого существа, неожиданно выпрыгнувшего из-за камней, я заметил лишь краем глаза. Навык сработал поздно, предупредив об опасности лишь в самый последний момент, поэтому полностью увернуться я не успел.

Острые когти полоснули по ноге, и сапог стал быстро наполняться кровью. К счастью рана оказалась поверхностной, алмазная кожа спасла меня от глубокого проникновения. Пока мой враг готовился к повторной атаке, я активировал печать щита и наложил на себя несколько печатей малого исцеления. Кровь остановилась. В этот момент зверь на полном ходу врезался в щит и отлетел назад, а я тут же послал ему вдогонку огненный шар. Тварь вспыхнула, и с визгом начала хаотично прыгать, пытаясь сбить с себя пламя.

Наконец она затихла. Хромая, я решил подойти ближе, чтобы как следует ее рассмотреть, но не успел сделать и нескольких шагов, как снова подвергся нападению. Второй хищник, словно тисками, сжал зубами мою руку, которую я успел выставить, защищаясь от атаки. В ответ я схватил атакующего за загривок и успокоил навсегда с помощью навыка.

Укушенная рука дико болела. Одну печать держать ею я мог, но на остальные не хватало концентрации, а возможно, были повреждены каналы. Я наложил две печати исцеления подряд, стало немного легче.

Осматривая поверженного противника, я держал щит, чтобы не повторять ошибок. Хищник имел длинное тело, покрытое серебристым мехом, мощные лапы с крючковатыми когтями, толстый хвост, вытянутую узкую морду, а его пасть была полна острых широких клыков. Вдоль спины существа шли три чёрные полоски, коричневую радужку глаз украшал вертикальный тройной зрачок.

Ну и мерзость! Чувствуя боль в руке и держа щит в подвешенном состоянии, внимательно озираясь по сторонам, я побрёл обратно в лес, и пока несли ноги, постарался зайти в него как можно глубже. Сделав привал, соорудил на руку шину из веток и куска веревки. Получилось убого, работать одной рукой было жутко неудобно.

Когда солнце уже почти спряталось за горизонт, я нашёл ровную площадку рядом с тремя деревьями и поставил палатку. Баюкая ноющую руку, свернулся калачиком и, под звуки ночного леса, заснул.

Утром меня разбудил стук, словно кто-то настойчиво шарил по крыше палатки. Я распахнул тент, увидел перед собой знакомое склизкое щупальце, дождался, когда оно уберется, и вылез наружу. Улитка-осьминог приклеилась к дереву прямо над палаткой. Чтобы вонючая туша не свалилась на мое убежище, пришлось увести тварь за собой подальше от лагеря и там прикончить.

Идти с больной рукой к горе, рискуя быть атакованным зубастыми серебряными хищниками, мне не показалось толковой идеей. Поэтому, позавтракав, я решил остаться в лесу и продолжить охоту на улиток.

Через неделю у меня накопилось сто пятьдесят девять пунктов эйдоса, однако и запасы провизии начали подходить к концу. Впрочем, это не стало большой проблемой. Водой я затарился в первом попавшемся ручье, а в пищу сгодились местные животные, похожие на небольших кабанчиков. Как выяснилось, «кабанчиками» лакомились те самые улитки-осьминоги, на которых охотился я.

Перейдя на подножный корм, я продолжил накопление эйдоса, попутно отгоняя от себя дурные мысли о том, что до сих пор так и не понял в чем заключается мое испытание, а значит существует большая вероятность его провалить.

Так прошло ещё два дня. Когда количество эйдоса достигло ста восьмидесяти семи единиц, открылась арка перехода в обитель.

Вот так просто? Или истекло время, отведенное на испытание?

Эти вопросы вертелись у меня в голове, пока я снимал рюкзак и приводил себя в порядок перед тем, как отправиться в зал восстановления.

Глава 13

Валяясь в постели и размышляя о последнем испытании, я пришёл к выводу, что получил именно то, чего хотел. А значит не стоит и переживать. Обитель предоставила мне возможность собрать эйдос, а я, сам того не понимая, искал неприятности.

Моё настроение было прекрасным из-за полученных результатов, и я решил, что пришло время усилиться. Взволнованный предстоящими изменениями, быстро позавтракал и отправился в зал улучшений.

Изучая строки перед алтарём, я начал озвучивать их вслух, одновременно составляя план действий.

— Итак, что мы имеем? У меня сто девяносто семь единиц эйдоса, обитель добавила ещё десятку, счётчик испытаний увеличился на два, что тоже хорошо, прогресс налицо. Вложу максимум в печати, как и планировал, остальное — в новый навык. Также стоит повысить поглощение, посмотрим, что это даст.

После алтаря ста путей все мои навыки, кроме знания языков, поднялись до трёх, а напротив печати красовалась цифра пять. Я сразу же проверил, смогу ли удерживать одновременно пять печатей, и это удалось с такой лёгкостью, будто я с самого рождения только этим и занимался. Скорость также выросла невероятно, и печати зажигались мгновенно.

Я удобно устроился на диване с книгой в руках, предвкушая, что же еще интересного приготовил для меня Корнелиус.

«Мой дорогой бездарный маг, после изучения данного раздела мы с тобой попрощаемся».